Первый этап — американский жилищный кризис, списание огромных средств по плохим закладным банками и первые банкротства — по времени от августа до августа.
Второй этап — кризис ликвидности идет всплесками, но с середины сентября он так и не проходит. Банки торгуют только «чужими» деньгами центральных банков, но своих не доверяют — именно этот кризис не удается погасить. Кстати, явной ошибкой выглядит «разрешение» на банкротство «Леман Бразерс». Оно было дано из корректных теоретических соображений — предотвратить «моральный вред» (то есть не снимать тотально ответственности с участников рынка). И это как раз указывает на недостаток понимания глубины нынешнего кризиса — это банкротство напугало всех, так как показало, что больше нет надежных брендов.
Третий этап — это паралич кредита, вытекающий из кризиса ликвидности. Чем дольше он тянется, тем больше вреда текущей экономической деятельности, но особенно будущим капиталовложениям.
Четвертый этап — закрепление недоверия и передача панических сигналов через циклические обрушения биржи. И тут пока ничего не получается. Даже несмотря на принятие плана Полсона и одновременное снижение ставок рефинансирования сразу семью ЦБ: попытка всемирного лечения чумы лекарствами от анорексии.
Пятый этап — «мягкая приватизация» ключевых банков, страхователей рисков. Даже если речь идет о временном явлении (можно надеяться, что вливание в либеральных экономиках сотен миллиардов правительственных средств в частный бизнес, действительно, только на время), то все равно это нечто эпохальное. «Кошмар» Хайека: неоконсерваторы заняты делом огосударствления банков. А, например, министр финансов Германии Штейнбрюк в интервью «Шпигелю» даже вспомнил о марксизме: «Вообще-то можно было бы сказать, что некоторые положения марксистской теории не были ошибочными».
Шестой этап — этот кризисный рубеж, кажется, удается пока обойти. Если не считать конфликта с Исландией и ее банками в Англии (которые вначале привлекли полмиллиона клиентов в Европе, а теперь обанкротились, за что англичане арестовали исландские счета), мировые денежные власти проявляют солидарность в приемах борьбы с кризисом и общих декларациях — они понимают, как протекционизм уничтожил мировую экономику в 30-х годах.
Седьмой этап — вот этот рубеж нельзя сдавать ни при каких обстоятельствах — веру в сохранность личных сбережений. Мы наблюдаем повсеместное повышение потолков страхования депозитов физлиц. Правда, это может таить и опасность — нельзя создавать соблазн того, что можно забрать домой средства из банков.
Восьмой этап — решение проблем реального сектора. США и ряду европейских стран грозит рецессия. А России тем более жалко своих темпов и программ, хотя торможение неизбежно.
Девятый этап — восстановление доверия, хотя до этого рубежа пока далеко. Потребуются некие международные соглашения и какие-то реальные шаги, которые должны сделать США.
И наконец, только на десятом этапе просматривается настоящая реформа мировой финансовой системы. Тут понадобится еще один Джозеф Кеннеди (отец братьев Кеннеди, алкогольный магнат и глава комиссии в администрации президента Рузвельта по реформе американской финансовой системы в 30-х годах) для перестройки мировой финансово-экономической системы ХХI века.